„Тоже просветители“

— Ты что, чёрт, толкаешься?! Или не знаешь — с кем имеешь дело?

— Простите… Такая тьма, ни зги не видно кругом. Настоящий день тьмы египетской…

— С кем имею честь говорить?..

— Вот я тебе покажу… с кем имею честь говорить… другой раз потолкаешься!

— Позвольте, — я, кажется, извинился перед вами, и такая дерзость с вашей стороны неприлична.

— А толкаться прилично? Соглашатель! Знаем мы вас, что вы за птица.

— Позвольте же, наконец, объясниться?

— Извольте, — я — городской фонарь.

— Очень приятно. Обыватель. Почему же вы, милейший, не светите? Я себе об вас голову разбил.

— Эка новость! Проваливайте лучше добрый, пока я вас и совсем не придавил… От старости лет я не в силах уж держаться!

— Но это лестно. Пора, братец, на покой.

— Оно бы хорошо, да нет там места.

— Однако, почему же это вы, любезнейший, потухли?

— Потому что уже около трёх часов.

— Но ведь кругом ни зги не видно.

— Что ж из этого?

— Как что из этого? Ваша обязанность освещать, любезнейший, обывателям дорогу!

— Вы, почтеннейший, с ума сошли. Мы светим по расписанию. Пробил известный час, — и шабаш! Кстати это уж не кстати, но порядок тут таков, и напрасно обыватели спорят из-за пустяков.

— Гм. Это очень забавно. Для чего вы существуете? Да при том к вам приглашена прислуга. Это уж после того, знаете ли, все лишние расходы, которые влекут на новые налоги…

— Гм. Что вам нужно? Простите, но вы ненормальны. При чём мы здесь? Спросите думу вы об этом, а мы не знаем ничего. Позвольте, когда вас вкапывали — «истуканов», — то неужели не объясняли вам, стоять вы будете для чего?

— Прошу не оскорблять, ибо мы тоже, братец, в некотором роде состоим просветителями Тулы… Хорошо. Я не скрою, но с тем, чтобы не разоблачать?! Согласны?

— Даю вам слово.

— Я знал, что вы честнейший. Теперь слушайте. Когда нас вкопали — тут же приказали, чтобы послушны мы были, как агнцы, и светили лишь тогда, когда не надо.

— Характерно. А пример?

— Пожалуйста. До трёх мы светим вам и летом, когда светло и без того. А теперь: пробил час — и шабаш. Да вы не удивляйтесь? Теперь луна… да и снег выпадает… всё же лучше, чем ничего…

— Вы шутите, вам смешно, а мне право не до того. Не найдётся ли у вас, приятель, какой-нибудь медной монеты приложить к шишке… Посмотрите-ка, брат, как вздуло.

— Какой тебе, любезнейший, монеты, сам стою иногда без стекла, — не на что опереться, коль насильно заставляют лениться!

— К кому же мне обратиться?

— Спросите думу вы об этом, а мы не знаем ничего. Нас поставили — и мы стоим, не зная для чего.

— Чёрт вас побрал бы идиотов…

— Мы столбы, а не идиоты. Я люблю точность.

— Не всё ли равно? А вот не мешало бы вам гореть не по расписанию, а до тех пор, пока темно. Жители вам были бы очень благодарны… А это — что за навоз?

— Почем мы знаем, — всё управа…

— Да ведь это же, братец, зараза?

— Зараза это или нет, мы не знаем, а только всякий к нам подходит… И мы зря, из-за людей, краснеем и моргаем… А уволиться не должны, пока не сгниют у нас корни… Идите. Рассветает. 

Незнакомец.

* Цитата адаптирована к современной русской орфографии.