Новосильское восстание

За время Первой мировой войны револьверами, винтовками и даже бомбами не обзавелся только ленивый, тем более до зубов вооружены были зажиточные крестьяне, с легкостью обменивавшие продовольствие на любое вооружение, отчего повсеместные восстания крестьян оборачивались кровопролитными столкновениями с большим количеством жертв с обеих сторон. Гражданская война только начиналась.

Вопрос о восстаниях крестьян в Тульской губернии, особенно в первый год советской власти, мало изучен. Наиболее известны восстания 1919-1920 гг., хотя в 1918-м жертв было ничуть не меньше. Сообщения об этих трагических событиях братоубийственной войны остались на страницах губернских газет, в том числе и доживающей свои последние месяцы «Тульской молвы». 

На самом юге губернии

Новосильский уезд, территория которого сейчас относится преимущественно к Орловской области, до 1928 года входил в состав Тульской губернии, будучи самой южной ее окраиной.

В 1918 году в уезде проживало более 180 тысяч человек, из которых к городскому населению относилось только три тысячи человек, находившихся в городе Новосиль. Остальные 177 тысяч — это крестьяне, причем весьма зажиточные: район черноземный, богатый на урожаи пшеницы и сахарной свеклы.

Описываемые далее события произошли 23 марта 1918 года в селе Лутовинове Новосильского уезда.

За реквизицией запасов хлеба к крестьянам прибыл отряд красногвардейцев из Тулы во главе с комиссаром продовольствия тов. Бундуриным (ныне одна из улиц Тулы носит его имя. — С. Т.).

Изменяя традиции, дальнейший рассказ мы продолжим не только по материалам газеты «Тульская молва», номера которой за 1918 год сохранились не полностью, но и прибегнем к сообщениям «Революционного Вестника Советов Крестьянских, Рабочих и Солдатских депутатов города Тулы и Тульской губернии». 

«А, приехали нас грабить!»

«Повышенное настроение толпы» наблюдалось по отношению к красногвардейцам в Лутовинове с первых же минут реквизиции хлеба, — вспоминали свидетели происходящего на дознании через несколько дней. Значит, поначалу крестьяне делились запасами пшеницы, за которые, между прочим, получали деньги по твердым государственным ценам. Деньги эти, правда, стремительно обесценивались.

К месту производства реквизиции стали стекаться местные жители, явно враждебно относившиеся к происходящему. Стремительно растущая толпа молчала, изредка слышались отдельные возгласы: «А, приехали нас грабить!».

Реквизия продолжалась, масштабы ее увеличивались.

«Возбуждение толпы росло, — писал «Революционный Вестник». — К Лутовинову вскоре стали стекаться крестьяне как из волостей Новосильского, так и прилегающих Ливенского и Ефремовского уездов.

Толпа эта возросла до 5000 человек. Большинство крестьян были вооружены винтовками, револьверами и бомбами».

Отряд тульских красногвардейцев, производивший реквизицию, численностью 170 человек под командованием начальника отряда Кучеровского, понимал опасность самосуда, но тем не менее продолжал выполнять приказ. Крестьяне не принимали никаких мер к сопротивлению, пока не настал обед. 

Наступление

«Во время перерыва реквизиции хлеба, когда тов. Бундурин и красногвардейцы разместились по избам для обеда, их стали окружать вооруженные крестьяне, которые рассыпались цепью (передовые отряды), засели за углами изб, плетней, дровяных штабелей и проч., откуда и открыли огонь по выходившим из изб красногвардейцам из отряда тов. Бундурина, — вспоминали свидетели трагедии. — В группе вышедших из одной избы первым пал тов. Бундурин, сраженный двумя пулями. Кроме него было убито еще три красногвардейца.

После этого завязалась перестрелка».

Отряд Кучеревского открыл ответный огонь из ружей и пулеметов по засадам, но силы красногвардейцев сильно уступали противнику. Спустя несколько минут со стороны крестьян началось наступление.

«Несмотря на обстрел из пулеметов, превосходство было на стороне крестьян, почему отряду пришлось отступать к селу Панькову, где расположен был их штаб.

Трупы убитых и раненных остались не убранными».

Крестьянский суд

На другой день, утром 24 марта, когда волнение крестьян улеглось, отступившие красногвардейцы, рассыпавшись цепью, вернулись в Лутовиново, чтобы забрать тела убитых.

«Трупы оказались уже убранными.

В одном сарае они нашли тела трех красногвардейцев и тов. Бундурина.

Бундурин был раздет почти донага — в одном нижнем белье.

На теле его, кроме пулевых ран, были и штыковые, колотые».

Красногвардейцы перевезли павших товарищей в Паньково, где в тот же день состоялся сход, на котором собравшиеся крестьяне старались выяснить причины столкновения и принять меры к недопущению дальнейшего кровопролития.

Зря красногвардейцы рассчитывали на поддержку жителей Паньково. Крестьяне решили судить не виновных, а жертв. Приговор вынесли быстро, возможность помилования не обсуждалась.

«Действия начальника отряда Кучеревского признаны были грубыми, и в результате сход крестьян и часть красногвардейцев, последние, быть может, под давлением, постановили расстрелять Кучеревского».

Отвлекаясь от темы, заметим, что в немногочисленных исследованиях историков по теме крестьянских восстаний в Тульской губернии, датированных перестроечными годами и началом 90-х, участники продовольственных отрядов именуются в основном карателями, что как минимум не вяжется с публикациями современников бунтов и материалами следствий.

Арест красногвардейцев

Узнав о приговоре, Кучеревский бежал, правда, безуспешно. Неподалеку в деревне Лисички он был настигнут крестьянами, которые и совершили над ним самосуд. Начальника красногвардейского отряда «избили до полусмерти», но все же выжить ему удалось.

На этом дело не закончилось.

«…страсти снова возгорелись, и, очевидно, уже под подстрекательством темных лиц.

Красногвардейцев в Панькове окружили и потребовали сдачи оружия».

Ввиду превосходства громадной и хорошо организованной силы последние принуждены были сдаться.

«Все оружие и пулеметы у них (красногвардейцев) были отобраны, а сами они под конвоем были направлены в Судьбищенскую волость, где их загнали в какую-то грязную нежилую хату и заперли.

Дорогой, как говорят, когда вели арестованных, их били прикладами ружей, кололи штыками, выкалывали глаза…

Из 170 красногвардейцев оказались заключенными в хате только 7 человек. О судьбе остальных ничего не известно.

Имеются, однако, слухи, что как во время перестрелки, так и в дальнейших событиях, тела убитых бросались крестьянами в прорубь реки».

Силой ораторского мастерства

Когда получена была в Туле телеграмма о событиях в Новосильском уезде, на место был послан отряд «из 30 человек партизанских войск с пятью пулеметами, под командой тов. Жукова». С отрядом этим следовали члены следственной комиссии Кедров и агент розыскного отделения Карнеев.

По прибытии на станцию Хомутовка Новосильского уезда 25 марта Жуков узнал, что продовольственный отряд арестован, оружие конфисковано.

Как выяснилось впоследствии, прибудь Жуков с товарищами на несколько часов раньше, вечером 24 марта, его поезд был бы взорван крестьянами, и только опоздание спасло большевикам жизнь.

К тому моменту уже выяснилось, что главный руководитель вооруженных банд, учинивших расправу над красногвардейцами, — это председатель Михайловского волостного совета Бочаров. Поэтому именно в Михайловском совете начались переговоры начальника отряда тов. Жукова с местными крестьянами. Силой ораторского мастерства ему удалось довольно быстро усмирить восставших, к которым он обратился с горячей речью.

Волнение улеглось, но восстания в Тульской губернии будут продолжаться еще несколько лет.

* * *

Убитый во время кровавых событий в Новосильском уезде комиссар продовольствия Фридрих Микелевич Бундурин (1896—1918) вместе с другими жертвами новосильского восстания был похоронен с почестями в Туле на углу улицы Киевской (ныне проспект Ленина) и Гоголевской. Впоследствии на месте захоронения появилось кладбище Жертв Революции, позднее «Кладбище Коммунаров», а ныне, после объединения в 70-х прошлого века разрозненных захоронений в единую братскую могилу, — Сквер коммунаров.

На фото: Похороны Ф. М. Бундурина и других продработников,
убитых во время восстания в Новосильском уезде.