Песни для нас, для дур

Уникальным оказалось прочтение истории благодаря женскому взгляду постановщика. Смысловые акценты сместились, ужасная, беспощадная Макбет превратилась в бабу с любовью жертвенной и всепрощающей. Спектакль о женщине, которая с чистой, непорочной душой вошла в дом (сцена свадебки, прелестный и самобытный оммаж на Стравинского) и попала под влияние дьявола искусителя — своего приказчика (аллегорическая сцена в саду грамотно расставляет акценты, Адама нет, есть лишь Ева и змей). Но чем больше она грешила, чем больше запутывалась в бесовские сети, тем ближе, на самом деле, ее душа приближалась к Богу, а чем больше незабвенно любила и страдала, тем сильнее искупляла свои грехи (финальная, поистине ужасающая «пляска смерти»). Приказчику же нет надобности искать спасения себя, для него эта история оказалась не первая, и уж точно будет не последняя.

Помимо разложения души единичной, человеческой, на сцене происходит крушение мира русского, падение общества, об этом нам говорят и черно-белые декорации потрескавшихся силуэтов берез. Чем пуще бесчинствует Катерина Львовна, тем необузданней становится её народ (Лесков пишет произведение в конце 60-х годов, когда уже совершено несколько покушений на Александра II).

Стоить отметить интересные костюмы с четко выдержанной цветовой гаммой и хореографию Марины Макаровой. Нечто глубинное, праславянское, больше не танец, а обряд исполняют актеры, во время мук в «аду» Макбет.

Интереснейшая интерпретация достойна особенного внимания тульского зрителя.

Анастасия Инюшина.